Лев пустыни - Страница 56

– Да, – кивнула Надин.

Натан повторил инструкции еще несколько раз, пока не убедился, что она все хорошо запомнила. Теперь настала очередь Бассама.

Натан просил, чтобы Надин переводила слово в слово, а потом проверила, запомнил ли Бассам все приметы племянницы Назира и сможет ли он ее узнать. Если Бассам ошибется, положение Надин станет смертельно опасным. Смуглокожий великан со своей стороны заявил, что запрет пленницу в специально подготовленном для таких целей подвале этого особняка.

Похоже, она станет не первой узницей этого подвала, мельком подумал Натан, не очень беспокоясь. Он был уверен, что Бассам как следует позаботится о безопасности Надин и не будет спускать с пленницы глаз.

Было два часа ночи, когда Натан вышел из дома Надин. Он отказался от предложения Бассама проводить его, заявив, что давно уже вырос из коротких штанишек и сумеет в случае чего постоять за себя. Но через несколько минут Натану пришлось пожалеть о своем легкомыслии.

Сначала он не замечал ничего подозрительного, но вскоре обостренная наблюдательность, свойственная людям его профессии, безошибочно подсказала ему, что на пляже он не один. Кто-то, скрываясь в тени, крался за ним по деревянному настилу. Светила луна, и высокие руины отбрасывали на песок длинные тени. Натан не оборачивался. У него не было выбора, и он шагал вперед, надеясь, что в случае нападения справится с догонявшим его человеком.

Стараясь идти уверенно и спокойно, он напряженно вслушивался в каждый шорох за спиной.

Замедляя шаги, Натан поглядывал на волны, которые набегали на берег и смывали тянувшуюся за Натаном цепочку следов.

Вдруг резкий свет ударил ему прямо в лицо. Правой рукой Натан инстинктивно прикрыл глаза.

– Tahal edak, tahal edak! – рявкнул мужской голос. Сообразив, что его не понимают, мужчина повторил на ломаном английском: – Вверх руки, ты!

Натан застыл как вкопанный. В голове вихрем пронесся целый рой мыслей. Похищение? Вряд ли. В таких случаях жертву оглушают, лишая ее возможности сопротивляться. Если же человек, которого он все еще не видел, собирался убить его, все было бы уже кончено. Значит, это полицейский или военный патруль.

– Что случилось? Я канадец. Что происходит? – любой ценой стараясь сохранить самообладание, спросил Натан.

– Паспорт, – прозвучал приказ, и Натан заметил очертания автомата, когда мужчина протянул руку за документом.

Зажмурив глаза, чтобы освоиться с темнотой, Натан вынул паспорт и подал его мужчине. Тот взял его и, отведя фонарик от лица задержанного, направил луч света на документ.

Натан открыл глаза и увидел невысокого сирийского солдата. Он был один. Солдат изучал паспорт медленно, внимательно рассматривая каждую страничку и явно не ожидая от Натана никаких неприятных сюрпризов. Автомат «АК 47» небрежно свисал с плеча сирийца.

Наконец солдат спрятал паспорт в нагрудный карман и жестом приказал Натану следовать за ним. Значит, этой встрече не суждено кончиться мирным, «до свидания». Видимо, сириец решил, что поймал крупную рыбу.

Натан снял часы и, не сходя с места, протянул солдату. Тот глянул на элегантную крышку «ролек – , са» и отрицательно покачал головой.

– Ну что ж, парень, ты сам захотел этого, – тихо произнес Натан, и солдат подался вперед, чтобы расслышать, что там бормочет этот иностранец. На этот раз автомат «АК 47» оказался у сирийца в руках.

Натан ловко бросил часы в песок за спину солдата, и тот, как и предполагал Натан, оглянулся назад.

Упершись левой рукой в грудь солдата, Натан резким движением дернул вбок край каски, надвинутой глубоко на лоб. В ночной тишине хруст шейных позвонков показался очень громким…

Натан склонился над телом, чтобы забрать паспорт, но внезапно израильтянинаснова ослепил яркий свет фонаря.

– Черт возьми! – громко выругался Натан, срывая с плеча убитого солдата автомат Калашникова. Отработанным движением сняв оружие с предохранителя, Натан одновременно бросился в песок за мертвым телом, целясь в яркий глазок фонаря.

Неожиданно луч света переместился на лицо человека, державшего фонарик, и Натан услышал знакомый голос:

– Разве я не говорить, что ты быть для меня самый дорогой на свете? – заявил Гамиль, освещая свое лицо, чтобы Натан мог его узнать. – Не забывать твой «ролекс», – произнес он, вручая Натану часы и помогая подняться на ноги. – Ты хороший профессионал, действовать умело, – похвалил его Гамиль, одобрительно кивая головой, – но ты не знать, что солдат ходить пара. Для осторожность, а не как один мой канадец, который ходить один. Теперь ты меня благодарить, что я ходить за тобой.

– Что там случилось? – спросил Натан, поглядывая в ту сторону, откуда пришел ливанец.

– Я тебя видеть, все время видеть. Один солдат ходить за тобой, а ты не видеть, пока он не посветить фонарик, – пустился в объяснения Гамиль. – Другой солдат прятаться в тень, он видеть, как ты напасть на его товарищ, он хотеть тебя отстрелить голова. А я – твой друг. Ты еще не давать мне все деньги, а я уже резать другой солдат горло. Он не успеть стрелять. Хорошо! – поцокал языком ливанец. – Много шум, и сюда бежать другие солдаты.

– Надо убрать тела и побыстрее смываться, пока сюда не явились другие патрули. Ты умеешь плавать? – спросил Натан.

– Ты почему спросить? – забеспокоился Га-миль.

– Тела надо затащить в море, отплыть с ними подальше, прицепить к ним какой-нибудь груз и дать им спокойно утонуть. Потом поплывем к пристани. В воде нет патрулей, – объяснил Натан.

– Я тебе помогать тащить трупы вода. Ты плыть на пристань, я ходить на пристань пешком. Ходить можно, почему не ходить по пляж? – оправдывался Гамиль.